Мадина Сланова – руководитель эколого-просветительского центра «Барс». Она объединила вокруг себя молодых людей, которые неравнодушны ко всему происходящему. Этакие современные «Тимур и его команда».
– Начнем с самого большого вашего проекта – проекта по восстановлению популяции кавказских барсов в Осетии. Какую роль в нем сыграли волонтеры?
– В прошлом году у проекта была особая задача: не только подготовить Осетию как место выпуска, а подготовить население к этой новости, провести ряд просветительских мероприятий. Нам было очень важно, чтобы Осетию утвердили как новое место выпуска леопардов, потому что за этой программой следят все, кто связан с этой областью науки. Нам было важно добиться того, чтобы члены федеральной рабочей группы увидели в республике поддержку. От животных, конечно, тоже много зависит, но следующий фактор – человеческий. Я имею в виду, насколько адекватно население будет принимать хищников, потому что к кавказским барсам относятся по большей части как к символу. А когда люди понимают, что это реальная кошка, реальный хищник, у них возникает страх, потому что уже несколько поколений прошло, люди уже забыли, кто этот зверь, как он себя ведет и как с ним вести себя. И вот этот страх и надо было преодолеть с помощью волонтеров, чтобы люди проявили свою поддержку в разных форматах. А поддержка была, надо было только помочь людям проявить свой положительный настрой, потому что помимо страха есть еще очень большая любовь к этому символу республики, очень однозначная, и она никуда не денется еще многие века.
– В каких форматах вы работали с людьми?
– Мы придумывали форматы, проводили различные мероприятия для всех возрастных групп, делали разные форматы для городских и сельских жителей, потому что городской житель, если он не турист и не очень часто бывает в горах, то совсем по-другому относится к барсам. С жителями горных территорий разговор строился по-другому, они задавали конкретные вопросы. Мы изучали с ними правила поведения, и в конце концов мы собрали подписи под письмом Главе РСО-А от разных общественных организаций. В итоге мы на бумаге показали, что население «за», что мы готовы поддержать этот проект и своих барсов в обиду не дадим. С тех пор никаких проблем с людьми не было. Были случаи, когда барсам приписывали какие-то потери среди домашнего скота, но они ни разу не подтвердились, иначе бы этот ущерб был компенсирован. Мы надеемся, что в дальнейшем таких случаев будет еще меньше, а люди перестанут во всех своих бедах обвинять барсов.
– Вы проводили социологические исследования на разных этапах проекта. Как изменилось общественное отношение к ним за это время?
– Третий этап мы проводим только сейчас, поэтому результатов еще нет. А после второго мы были сами шокированы. После первого этапа мы определили ряд вопросов, на которые будем делать акцент в своей работе, в своих мероприятиях. И когда мы провели второй этап, мы увидели скачок в знаниях именно по этим вопросам. Я бы, наверное, не так этому удивилась, если бы знание других вопросов, которые мы не трогали, не осталось на прежнем уровне. Этот процент является для меня подтверждением того, что этим результатам можно доверять. Больше людей узнали, какое именно животное изображено на нашем гербе. Двадцать с лишним процентов и визуально стали отличать этого хищника, и выучили его правильное название, потому что и с этим были проблемы. Многие до сих пор думают, что это снежный барс. Мы не скоро этот миф развеем. Но мы спокойно к этому относимся, так как мы видим результаты, и они нас вдохновляют. Также мы следим за социальными сетями, за комментариями людей. Нет практически негатива, а наши тезисы, которые мы запускали с какой-то информацией, сейчас работают сами. То есть мы их читаем из уст людей, которых мы не знаем, и это нас очень радует.
– Я видела, что во Владикавказе, а точнее в СОГУ, появились урны для раздельного сбора отходов. Ваша работа?
– В этом проекте я больше помощник. Его авторы – инициативная группа в СОГУ. Они называют себя «Сансарой». В основном это студенты факультета географии и геоэкологии. Они решились на то, что еще никто в нашей республике не решался – запустить раздельный сбор отходов. Это просто фантастика для меня. Но они в это верят, и у них реально получается. В СОГУ несколько таких точек. Когда они презентовали свой проект ректору, он их поддержал, посоветовал какие-то новые направления взять себе в работу, чтобы обогатить этот проект, не замыкаясь только на раздельном сборе. Они планируют отработать эту схему в СОГУ, в дальнейшем помогать другим учебным заведениям, а в итоге выйти на масштаб республики. И этот опыт для республики, для страны очень актуальный в связи с «мусорной реформой». Очень скоро для нашей страны станет вопрос о том, чтобы внедрять это в республике массово на всей территории. Однако если мы не будем иметь каких-то собственных практик, то как у нас в республике это будет работать? Население тоже надо подготавливать, это самая важная часть. Помимо этого много технических вопросов: как собирать, как сортировать?
– Куда девается раздельно собранный мусор?
– Ребята проводят этот эксперимент с мусорообрабатывающей компанией. Они поддерживают ребят, предоставили им урны. Те небольшие деньги, которые они выручают, позволяют им развивать это все. Они отправляют собранный мусор за пределы республики. Есть многие виды отходов, с которыми пока непонятно, что делать. Это опасные отходы, на сбор которых, насколько я знаю, ни у кого в республике нет лицензии. Есть много людей, которые готовы сортировать мусор. Да, в большинстве своем население не может пока перейти на раздельный сбор. Но какая-то критическая масса активистов, самостоятельно пришедших к этому, в ближайшее время перевернет сознание и остальных. А как реагируют люди на раздельные урны? Используют их по назначению?
В большинстве случаев видно, что люди стараются разделять правильно. Но зачастую упаковка бывает сложная, в ней много компонентов, и не всегда понятно, что куда класть. Но это ничего страшного! Гораздо хуже было бы, если бы они пустовали. А то, что люди путают упаковку «тетрапак» и бумагу – это нормально. Со временем мы научимся разделять больше категорий, выучим, как что перерабатывается и как это хранить, в том числе у себя дома. Самое главное, что люди откликаются на это все, и нет каких-то хейтеров бастующих. Есть еще момент, что это университет, это студенты, самая активная часть населения, которая открыта к каким-то новым вещам. От кого как не от них ждать поддержки.
– Во Владикавказе, наконец, начали продавать одноразовую посуду не из пластика. Это вот тот момент, когда меняется сознание людей?
– Для свалок на природе вопрос одноразовой посуды очень актуальный. Она не просто там остается, она очень страшно разлагается. Она сначала крошится на очень мелкие элементы. Когда мы приходим на очередной субботник, это очень сложно убирать. Порой сгребаешь вместе с землей этот пластик. А убирать его надо, потому что он попадает в реки, распространяется на огромные территории, животные его подъедают. У людей должна быть альтернатива. Плохо, когда альтернативы совсем нет. Те, кто не задумывается о последствиях нашей экологической жизни сейчас, рано или поздно все равно задумается: а зачем это придумали?
– Озеро Бекан очистили от мусора по Вашей инициативе?
– Продолжение этой акции происходило по моей инициативе, хотя я не знаю, как ее себе забрать – мы с ребятами как-то вместе это придумали. А начинало эту акцию Министерство экологии и природных ресурсов… в День эколога, 5 июня. Нас пригласили на эту акцию, как и многие другие организации. Когда мы приехали, нам определили уборку именно водной части, малого озера. Нам этот формат был интересен, потому что среди наших ребят были и спасатели. Это было актуально, потому что надо было и грести, и безопасность обеспечивать. Но мы тогда поняли, что этого недостаточно, что мы на одной лодке не успеем за один день все это сделать. А сделать это очень хотелось, потому что место действительно очень красивое. Уйти с экологической акции с результатами, которые даже глаз не может увидеть, очень обидно. Поэтому я осторожно озвучила предложение о повторе, и ребята поддержали. Наверное, в голове у каждого крутилось, что так дело не пойдет, что так мы не работаем. Во второй раз мы планировали завершить, но тоже не получилось, потому что это очень сложное дело – по одной бутылочке вылавливать с этого озера. По нему очень сложно плыть, иногда приходится даже ходить, так как оно заиленное, заросло водорослями, в которых скапливается весь этот мусор. Лодка отказывается плыть. Поэтому весь процесс затянулся и растянулся аж на три акции. Хочется сказать, что это хороший пример, который подтверждает, что можно делать какие-то полезные вещи не через силу, а позитивно, даже если это уборка мусора: когда у тебя есть команда за спиной и когда тебе могут обеспечить проведение этих акций. Нам помогло с лодками, с доставкой волонтеров и их обеденными перерывами министерство экологии.
– Раньше молодежь хотела что-то делать только за деньги. Что изменилось в сознании молодых людей?
– Я думаю, что молодежь увидела, что их сверстники такие же крутые ребята, как и они. Что они ничем не хуже, а может даже и лучше. Что они все занимаются этим. Что у нас у всех море друзей за счет этой деятельности. Я думаю, что именно атмосфера добрых дел, дружбы, взаимопомощи начала их притягивать. Мы же помогаем не только благополучателям, но и друг для друга становимся поддержкой. Если видеть, сколько положительных моментов тебе приносит в жизнь добровольчество, то ты даже не задумываешься, платят тебе за это или нет, потому что эти моменты бесценны. Эта дружба сохранится на долгие годы. И я думаю, что через десять-двадцать лет ребята будут друг друга встречать и вспоминать какие-то яркие события. За счет социальных сетей, за счет собственного примера, за счет проведенного Года добровольчества волонтерство началось цениться молодым поколением. Эта деятельность дает тебе новые навыки, новые знакомства, которые потом тебе помогут и в профессиональной деятельности. Тебя будут ценить больше, тебя будут звать на работу, потому что наши ребята все на виду. Когда люди видят их активность, их ответственность по отношению к той работе, которую они делают бесплатно, то официальный работодатель, наверное, захочет такого работника себе нанять. Если работник относится ответственно к тому, что он делает бесплатно, то он, наверное, будет с неменьшим энтузиазмом относиться и к своей профессиональной деятельности. Плюс мы стремимся к тому, чтобы добровольчество было направлено на какие-то отрасли. Если это экология, то мы тянем сюда ребят, которые учатся на профильных специальностях. Мы можем контактировать не только с профильными ведомствами, но и с учеными. В лице этих ученых ребята получают себе наставников, советуются с ними по поводу тем дипломных работ, курсовых. Они вникают в ту сферу, в которую пришли, и видят для себя новые горизонты. Эта деятельность позитивная, она толкает человека к развитию. Мы помогаем развиваться каким-то сферам общества и развиваемся сами. Мы настроены на созидание. И для молодежи это правильный настрой.
Елизавета ЧУХАРОВА