Жаркий август 1979 года не давал никаких обещаний. Попасть в кино с улицы – да и сны такие в советское время никому не снились.
Однако мальчишка из с. Эльхотово после школы оказался в киногруппе фильма «По следам Карабаира», благодаря моему новому «крестному» Батырбеку Дзбоеву. И теперь от внутреннего «сканера» режиссера-постановщика фильма Рафаэля Гаспарянца, от его пронзительного взгляда зависело все. Мне 17 лет. Бабле – так мы ласково его называли всю жизнь – что-то сказал на их «птичьем» языке Рафаэлю. Гаспарянц ответил «Да!».
Знойная пятница не сдавалась. А в воскресенье киногруппа, в которой я занял свое место, отправилась в киноэкспедицию к Каспию, в Дербент, город легенд и трагедий, самый древний город, о возрасте которого в советское время умалчивали.
Для меня началась новая жизнь. Мир кино, съемки и любовь, ответственность и погружение. Вечерами долгие разговоры о Десятой музе, книги о кино – «Список Гаспарянца». Так я стал своим, прошедшим и выдержавшим крещение в кино…
Спустя много лет, уже в нынешнем веке, Рафаэль Сетракович вспоминал эту историю, которую помнил детально. Ведь в жизни важно, кто твой первый учитель. Кто тебя поддержит, поверит в тебя. Настоящий мир состоит из прописных истин. Понять, принять, любить, простить. И Михаил Александрович Немысский всегда был с ним заодно – и как друг, и как лучший кинооператор всех работ Рафаэля Гаспарянца.
Пройдут годы, и автор этих строк пригласит оператором-постановщиком фильма «Одиннадцать писем к Богу» Михаила Немысского. И теперь мы все будем на равных. Какое это было счастье!
Мы были на равных. Каждый прожитый Рафаэлем Сетраковичем Гаспарянцем день был всегда для меня примером и в профессии, и в жизни, и в дружбе. А что еще? А как иначе? Больше ничего нет на Земле. Есть еще память, с чем нас незримо и оставил мой первый учитель. Мой лучший учитель. И мне еще предстоит понять и осмыслить, а со временем – смириться, прежде чем буду вспоминать те десятилетия, которые были озарены ярким творчеством самого демократичного вида искусства – кинематографом, ставшим судьбой и профессией. Жизнью! Смыслом всей жизни. Все кино – все фильмы, сделанные Рафаэлем Сетраковичем за более чем полувековую историю – сегодня стали уже классикой, будь то современная тема или история. Столько в них сердца и таланта…
Высочайший профессионализм и поэтика! Еще бы! Любимый студент выдающегося кинорежиссера Эмиля Лотяну – Рафаэль Сетракович сам стал большим мастером. А я тянулся к нему, к моему первому учителю, как и должно быть.
Глубокое содержание, непререкаемый авторитет и юмор всегда были с ним. За все это и многое другое он был любим и уважаем в Осетии, не будучи представителем «титульной» нации, был лучше и любимее по нашей доброй воле. По истинным заслугам! И власть, слава Богу, это видела.
Теперь уже он навсегда в нашей жизни. В жизни тех, кому так повезло жить в одно время с Рафаэлем. Жить в то счастливое время…
…Историй много. Длиною почти в полвека. Я вспомнил вот эту. Она как-то невольно сверкнула в голове:
Вечер в Дербенте. Гостиница «Волна» – мы ее в шутку назвали «Штормом» – напротив роскошный рынок со всякими яствами. Была такая же осень, ноябрьская, как и сейчас. Тепло, и янтарный цвет дербентского коньяка зажгли твои огромные голубые глаза, как два озера, не ждущие пожарных. Ты взял гитару, запел весело и громко, просто наотмашь: «Горский парень поет о девчонке одной»… Киногруппа пустилась в пляс. Я подпевал тебе: «До-ла-лай, до-ла-лай, долалай».
Мне этого и всего прошедшего никогда не забыть. Памяти ведь не прикажешь: это запомни, а то – забудь! Ты нынче оставил нас. Вдребезги. Умчался снимать кино к своему Мише, Михаилу Александровичу Немысскому. Хотя обещал нам – мне в том числе – в своих последних словах, мыслях и желаниях снимать кино в Осетии. Я обещаю.
Я выполню твое пожелание. Вот только высохнут слезы…
Аким САЛБИЕВ