Коста, поэт и публицист, очень много сделал для народного просвещения, для национальной школы, для улучшения положения учителей. Он всегда ценил людей этой профессии. И не забывал своих наставников. Никогда. Каждый из них оставил в его душе что-то неповторимое, свое. И он это оценил. И пронес через всю жизнь. В каждом его стихотворении, в каждой публицистической статье, в каждой картине есть, по его признанию, и их заслуга, потому что они были его мудрыми наставниками, друзьями.
В Нарской сельской школе, куда отдали Коста для первоначального обучения грамоте, учителем был его дядя по матери Иуане Губаев-Хетагуров. Учению Коста предавался далеко не усердно: от него отталкивало слишком грубое отношение учителя к ученикам. Вот почему он всячески старался избегать школы и даже уходил из дома, лишь бы не принуждали его идти на занятия. Впоследствии, года через три, когда отец с семьей переселился во Владикавказ, он был отдан там для изучения русского языка в семью (такая практика существовала), а затем поступил приходящим учеником во Владикавказскую реальную гимназию. Когда поэта спрашивали о первом учителе, он всегда называл имя не Иуане, а своего молочного брата Иорама Дзапарова. Это он обучал грамоте мальчика в сакле Дзамболата Гагиева.
Потом Иорам уехал из Нара в Куртатинское ущелье. Учительствовал и во Владикавказе, где часто встречался с Коста, интересовался его успехами в учебе. Когда учитель погиб от руки феодала, Коста с большой горечью встретил эту печальную весть. В отделе редкой книги Национальной республиканской библиотеки О. Бигаева и Е. Мадзаева предоставили мне возможность познакомиться с уникальными сборниками Коста, в том числе и с его прижизненными изданиями. Среди последних была пьеса «Дуня».
В тот же вечер я внимательно перечитала ее и поразилась доброжелательному отношению Коста к педагогам и детям. Здесь все симпатии автора на стороне героини – скромной, решительной девушки Дуни, дающей частные уроки, и ее друга – учителя Светлова. Отец Дуни недоволен тем, что дочь занимается педагогической деятельностью, он даже готов запретить ей продолжать любимое дело, которое он не считает важным. Дочь не согласна. Она говорит: «Пока мы живы, должны работать. Должны приносить посильную пользу, без этого ни одно существо не имеет права на жизнь». Дуне, которая очень любит своих учеников, противопоставлена ее подруга Надя Воробьева, равнодушная к педагогической работе. «Я вон с братишкой не могу заниматься. Только начнем, смотришь – и передрались: я его за уши, а он – кусаться, царапаться… Маме приходится разнимать». Дуня же считает, что в обращении с детьми не нужно особенного умения: «Их надо только любить». Собственно, последние слова героини пьесы – это кредо и самого Коста. Именно любовь к воспитанникам, готовность защитить ребенка, помочь ему встать на ноги очень ценил К. Хетагуров и в своих ставропольских наставниках. А они были такими разными.
Ставропольская гимназия, куда будущий поэт был определен благодаря большим стараниям отца, считалась одним из лучших средних учебных заведений на Северном Кавказе и пользовалась среди горцев популярностью. В ней были специальные вакансии для детей горцев, пансион для иногородних. А сколько здесь было видов внеклассных занятий, в том числе по музыке, черчению, рисованию, лепке…
У Коста остались самые хорошие воспоминания о годах, проведенных в Ставропольской гимназии. В стихах он тепло отзывался о своих учителях. Так, по поводу 50-летия любимой гимназии им было написано задушевное поздравительное стихотворение, в нем поэт упоминает имена своих бывших преподавателей – Бенедиктова и Воскресенского. О последнем автор говорит от всей души: «Это был настоящий человек. Спасибо ему!»
Из биографии поэта известно, что Алексей Иванович Бенедиктов, учитель латинского языка, работал в гимназии с 1856 года, он вдыхал «душу живую» даже в мертвую латынь и умел заставить учеников полюбить уроки. Коста неплохо знал латинский язык и часто в письмах и статьях пользовался латинскими афоризмами. Василий Степанович Воскресенский, окончивший Московский университет, преподавал в той же гимназии историю, которой так всегда был увлечен Коста.
Обращаясь к самим питомцам, поэт напоминает о том, что они должны любить друг друга и, вступая в жизнь, «в этот омут страстей», не жалеть своих сил «за великое, честное дело», быть готовыми бороться с «грубым коварством, насилием и злом», помнить, что «много героев в борьбе погибало». Таким образом, Коста хотел, чтобы гимназисты, а в их лице все молодое поколение, жили дружно, обогащались знаниями, были готовы вступить в борьбу с окружающим злом. Именно этому учили его первые наставники. И их уроки не прошли бесследно. Стихотворение это заканчивается очень символично. Вот что важно для юношества:
Чтите науки, любите искусства,
Без малодушья беритесь за труд –
Дети! – тогда благородные чувства
В вас плодородную почву найдут.
Среди стихов поэта выделяется одно – «Памяти Я.М. Неверова». Коста называл Неверова гуманистом. Этот замечательный педагог был широко известен в народном образовании, в свое время дружил со Станкевичем и Грановским – известнейшими людьми эпохи. В середине века, в 1850–1860-е годы, служил директором Ставропольской гимназии. Какие чудесные, справедливые строки посвятил ему наш поэт:
Он нас любил, и к родине суровой
Он завещал иную нам любовь;
Отважный пыл к борьбе направил новый
И изменил девиз наш: «Кровь за кровь».
По словам К. Хетагурова, Януарий Михайлович не щадил сил ради любимого дела, учил своих питомцев верить в завтрашний день, «светочем познанья он управлял могучею рукой».
К сожалению, Коста уже не застал в гимназии Неверова, но был с ним лично знаком. «Я знал его», – недаром пишет он. Януарий Михайлович, посещая свое детище, будучи уже попечителем Кавказского учебного округа, проявил большое уважение и неподдельный интерес к юноше-горцу: на показательных концертах гимназии Коста неизменно читал стихи. Да как! Неверов, который отличался настоящим вкусом к художественному слову, не мог не заметить эрудиции Коста, не обратить внимания на то, как удивительно вживался чтец в тексты произведений, как чувствовал чужое настроение. Возможно, именно поэтому ученик К. Хетагуров всегда был в центре его внимания.
А с каким уважением, с какой искренней благодарностью относился Коста к В.И. Смирнову, своему доброму наставнику, талантливому художнику, которому во многом был обязан первыми успехами в живописи. Василий Иванович, сын сельского священника из Ярославской губернии, приехал в Ставрополь после окончания Академии художеств, где учился у П.П. Чистякова, воспитавшего целую плеяду художников-реалистов. Это был 1873 год. Незаурядные успехи Смирнова были высоко оценены: за блестящую учебу он получил две серебряные медали. Казалось, Василий Иванович был силен во всем – и в живописи, и в графике, и даже в акварелистике. Работая в гимназии, он не бросал творческой деятельности: много и интересно писал картины. Их у него не менее ста пятидесяти. И сегодня их бережно хранят ставропольцы в своих музеях. Разве мог такой человек не заметить талантливого мальчика-горца?! Заметил, да еще как!
Андукапар Хетагуров, Елбыздыко Шанаев, Камбулат Есиев (они учились тогда в Ставропольской гимназии) вспоминали, как все обращали внимание на рисунки Коста. «Он как художник, – рассказывает К. Есиев, – уже тогда отмеченный начальством, отделывал все декорации, а также принимал деятельное участие в наших гимназических спектаклях. Учитель рисования Василий Иванович Смирнов всегда ставил его нам в пример и, помню, ежегодно выставлял его картины для обозрения, чтобы заохотить нас».
В.И. Смирнов ценил Коста и помогал ему не только морально, но, бывало, и материально. Одной из важных поощрительных мер развития таланта Коста-художника был ежегодный показ его рисунков в гимназии. А в 1877 году его работы экспонировались даже в Москве. Это была Всероссийская выставка работ учащихся средних учебных заведений. Именно Василий Иванович сделал все, чтобы Коста поехал учиться в Петербургскую академию художеств. Учитель вытребовал для него нужные сопроводительные документы, помог добраться до места, порекомендовал талантливого ученика своим преподавателям академии. Вот почему так понятны слова благодарного Коста, обращенные к ставропольским учителям (и прежде всего, конечно же, к Смирнову) и товарищам по гимназии:
Как мне хотелось взглянуть на вас снова, –
В вашем кругу освежиться душой, –
Как осветили б страницы былого
Вы своей резвой, веселой толпой.
А когда К. Хетагуров обучался в Северной столице, его руководителем был П.П. Чистяков. Это был крупный живописец, выдающийся педагог, профессор. И Коста был счастлив находиться рядом с таким человеком. Павел Петрович запомнился ему навсегда. Сколько раз именно Чистяков в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях протягивал ему руку. Вот только один факт. Инспекция обвинила студента Хетагурова в неблагонадежности и потребовала убрать его из академии, на что Павел Петрович, с авторитетом которого не считаться проверяющие просто не могли, заявил: «Хетагуров – одаренный юноша! Уже два года он у меня занимается, и, должен сказать по чести, превосходный молодой человек. Талантлив, весьма талантлив! Вы же сами, господа, на последнем экзамене по живописи выставили ему «17». А «17» – оценка, которая редко кому ставится. Юноша, повторяю, талантлив, у него большое будущее…»
Настоящая дружба… Она всегда была в жизни Коста. А ведь умение быть другом – это редкий дар… И Коста обладал им. Самые теплые отношения со своими учителями он сохранял всю жизнь: переписывался со Смирновым, старался почаще видеться с ним, дружил с детьми Василия Ивановича, до конца своей жизни был благодарен их отцу за чуткость, понимание, готовность и умение помочь.
Может, потому, что ему, мальчику, а потом юноше, все-таки везло на добрых, умных людей, на настоящих Учителей. Став уже гордостью своего народа, известнейшим поэтом и журналистом, Коста отдавал столько сил просвещению… И можно ли не говорить об этом в Год педагога и наставника?!
Валентина БЯЗЫРОВА,
заслуженный учитель РФ,
лауреат Государственной премии СССР,
почетный гражданин г. Владикавказа