Конь впервые был одомашнен в причерноморских степях пять-шесть тысячелетий тому назад населением эпохи неолита и ранней бронзы. Это был прирученный тарпан – небольшой скакун, использовавшийся пастухами-скотоводами, а также во время охоты. И отсюда впоследствии конь распространился в Европе и Азии, а в эпоху Великого переселения народов сармато-аланы уже познакомили Западную Европу со знаменитым восточным конем, которого западноримские источники упоминают под названием «аланский конь».
По свидетельству кавказоведа В. Ковалевской: «Аланы, как и все сарматы, прежде всего предстают перед Римом, а позднее Византией как конники…
В пределы Римской империи сармато-аланы проникали на своих знаменитых конях, так высоко ценившихся в кругу римской аристократии. На коне восточного типа, похожем на ахалтекинца, видим мы императора Марка Аврелия – всадника. Имя знаменитого императорского коня Борисфен также указывает на его восточное происхождение».
Примечательно, что «скифы и сармато-аланы во время своих «балцев» – военных походов – предпочитали молодых кобылиц, которые, по словам историка А. Исаенко, во-первых, в сравнении с жеребцами отличались более послушным нравом; во-вторых, всадники, пересекая безводную местность, могли утолять жажду их молоком; и, наконец, в-третьих, кобылицы могли на бегу опорожнять свой мочевой пузырь, о чем сообщал Гай Юлий Салин в первой половине III века. А еще кобылицы были незаменимы во время внезапного нападения на стан врага, потому что, в отличие от жеребцов, не выдавали себя громким ржанием.
Кстати, во фронтальных, открытых схватках тяжеловооруженных рыцарей аланы использовали выхолощенных жеребцов. Такие ряды закованных в панцири (катафракты) эскадронов решали исход боя за считаные минуты, атакуя противника во весь опор на карьере. Но для дальних рейдов по тылам противника использовались именно кобылицы». На Кавказе же конь известен в III–II тыс. до н. э.
Этим фактом объясняется и сохранение в осетинском языке субстратной формы для его обозначения. Интересно, что для характеристики ряда экстерьерных черт используются слова иранского происхождения (например, грива – bare). По верному замечанию В.И. Абаева основные названия средств передвижения и упряжки относятся в осетинском к иранскому фонду.
У алан кони имели свои талисманы: в осетинском фольклоре бытовало поверье, будто бы на конях по ночам ездят черти в таинственную страну Бурку – место сбора нечистой силы. Чтобы сохранить лошадей от нежелательных наездников, осетины вешали им на шею цепочку или кусок железа. В осетинской этнографии сохранился также интересный метод подготовки коней к бою: непосредственно перед сражением их заводили в герметично закрытое помещение, в котором разжигали коноплю.
Надышавшись ею, лошади бесстрашно бросались на лошадей неприятеля и сшибали их ударом груди. Кони толкали коня врага, теснили его, топтали, кусали, поедали противников своего всадника… Судя по нартскому эпосу, применялись следующие уловки для того, чтобы напугать лошадей противника и вызвать их паническое бегство: перед боем воин наизнанку вешал шубу из волчьих шкур на своего коня или просто вешал ее ему на шею коня.
Помимо этого, сзади к седлу привязывались щенята и поросята или просто на коня вешали колокольчики. Запах серого хищника в сочетании с пронзительным визгом щенят и поросят или яростным звоном колокольчиков раздражающе действовали на органы обоняния и слуха лошадей противника, наводя на них ужас и вводя их в состояние паники. Конские колокольчики у алан имели широкое распространение на всем протяжении аланской истории, что можно видеть по археологическим материалам.
В аланских войсках большую роль играли и боевые собаки – громадные аланские доги, обученные для боя. Эти четвероногие «воины» стремительно врывались в боевые порядки противника и наводили там такую панику, что калечились и даже погибали как сами неприятели, так и их лошади. Исследователи отмечают, что, например, для северокавказских алан было характерно погребение коня или его шкуры вместе со всадником.
Согласно археологическим данным, на аланских амулетах Центрального Предкавказья VIII–IХ вв. н. э. конь изображен с круто изогнутой шеей, тонкой мордой, без гривы, но с длинным хвостом, на высоких тонких ногах, поджарый – типичный быстроаллюрный ахалтекинец. В нартском эпосе шею подобного коня сравнивают или с лебединой, или со змеиной. Последнее сравнение часто встречается в эпосе:
С прирученными орлами,
над головою парящими,
На сиво-вороном, с шеей, как у змеи, сухоголовом,
Поджаром коне…
Свою рыжую Хуару (коня)
за поводья ведешь,
На ней серебряное седло;
Золотая плетка рассекает воздух,
Едешь – как будто летишь.
Также укажем на изображение Уастырджи, седовласого покровителя мужчин и воинов осетинского пантеона, восседающего на крылатом небесном коне по имени Уаддым – из лучшей небесной породы лошадей авсург.
Между тем именно сармато-аланские переселения первых веков, по заключению кавказоведа Ковалевской, познакомили Западную Европу с аланскими конями – восточной породой быстрых верховых лошадей, сохранившейся до сегодняшнего дня в ахалтекинцах.
Примечательно, что Аланы служили и в Восточной Римской империи, и уже в V веке нашей эры Рим «накрыла» мода на все «аланское». Римляне переняли от алан конное и воинское снаряжение. В этот период произошел полный обмен ценностями: аланы романизировались, римляне «аланизировались». Аланские поселенцы в Северной Италии становились федератами империи, а аланский отряд Comites Alani продолжал нести свою службу в Северной Италии до 487 г., располагаясь в Равенне. До наших дней сохранились в Италии небольшие поселения, в названии которых запечатлелась память о замечательных аланских конях: Аsasp («асские-аланские кони», где «as» – самоназвание алан, а «asp» – конь); Osse-en-aspe («оссы-ассы-аланы на коне»).
Аланское общество, по словам историка А.А. Сланова, создало интереснейший тип военной культуры… В последней нашли применение новейшие достижения военной мысли того времени – идеи применения специальных подразделений тяжелой кавалерии, атакующих в сомкнутом строю для прорыва боевых порядков противника. Такие всадники, получившие название «катафрактарии», вступали в битву на своих знаменитых аланских конях, о которых писал еще Низами Гянджеви:
И алан в поле выехал, биться умея,
Не коня оседлал он для боя, а змея.
Аланская порода лошадей впоследствии стала основой знаменитой ахалтекинской породы, которую на протяжении нескольких тысячелетий разводит туркменское племя теке. Приводится интересная информация, что эти небесные лошади золотистой масти не только необычайно красивы, но и выносливы. Так, в 1935 году ахалтекинцы преодолели расстояние в 4 128 м от Ашхабада до Москвы всего за 84 дня, и большая часть пути была пройдена лошадьми без водопоя.
Фатима НАЙФОНОВА