Артистами рождаются или становятся? Об этом наш разговор в преддверии 60-летнего юбилея с народным артистом РСО-А, отличником культуры Республики Таджикистан, доцентом кафедры актерского искусства СОГУ им. Хетагурова Валерием Заурбековичем Цариевым.
– Вы помните свои первые театральные впечатления?
– В родном селении Ногкау Алагирского района во времена моего детства театральная жизнь била ключом: очень часто привозили спектакли и концерты театр «Саби», осетинский театр, другие творческие коллективы Осетии. Я на всю жизнь запомнил игру Бало Тхапсаева, Исаака Гогичева. В школе, директором был тогда Рамазан Тезиев, у нас была театральная студия. Но само решение стать профессиональным артистом я озвучил впервые на юбилее моего односельчанина – знаменитого исполнителя роли Яго в шекспировском «Отелло» Маирбека Цаликова. К его юбилею мы разучили его же пьесу. Мне досталась ответственная, возрастная роль: я играл директора школы. Спектакль мы показали юбиляру на клубной сцене. После премьеры я набрался смелости, подошел к нему и сказал: «Я тоже, как вы, хочу стать артистом». Тогда он мне ничего не пообещал, просто сказал: «Будем думать…»
В 1976 году я заканчивал школу. В это время вновь в село приехал Маирбек Цаликов с директором Северо-Осетинского государственного академического театра Володей Кесаевым. Они сидели в кабинете у директора и меня вызвали туда. Я вошел и Маирбек напомнил мне мои слова о желании стать артистом. Он поинтересовался, не угасло ли это желание? Я сказал, что нет, и никогда не угаснет. Тогда мне сообщили, что идет добор в осетинскую студию «Щуки». «Попробуйте», – предложил Маирбек. Я попробовал. А вместе со мной и мои друзья детства и одноклассники Ибрагим Цаликов и Чермен Сокаев. Прослушивание проходило в осетинском театре. Мы все трое его успешно выдержали. Но Ибрагиму и Чермену родители запретили ехать учиться на актеров, и они не поехали. Поехал я один. Сразу на второй курс, в осетинскую студию.
– А кем стали ваши друзья, которым родители запретили учиться на артиста?
– Один дантистом, другой – строителем. Хорошие, «земные» профессии.
– Хорошо помню, что ваш курс гремел: созвездие ярких дарований. Альберт Фидаров, Миша Кцоев, Тамик Сабанов… Как вам пришла идея ставить со своим курсом спектакль в качестве режиссера?
– Вы имеете в виду «Автобус» по пьесе Стратиева? Этот спектакль мы даже возили в Болгарию. И там он тоже был принят публикой очень тепло. Что касается режиссуры, то я с самого начала понял, что хочу быть не только актером, но и режиссером. И педагоги тоже заметили во мне режиссерские задатки. И говорили, что мне надо пробовать ставить. Я, кстати, получил второе образование – режиссерское. Там же, в «Щуке».
– А кто у Вас преподавал в «Щуке»?
– Художественным руководителем нашего курса была народная артистка РФ Лариса Алексеевна Пашкова. Нам сильно повезло – мы застали еще учеников самого Вахтангова. Нам преподавали Борис Захава, Вера Львова, Иосиф Толчанов. Все наши педагоги были действующими артистами Вахтанговского театра. Мы должны были уметь все: и петь, и танцевать, и фехтовать… И мы пели. Нашим дипломным спектаклем на курсе был мюзикл «Вестсайдская история». Я играл Чинно, а Марию играла Лариса Годжиева. Играли мы на осетинском языке, а пели – на русском.
– Почему?
– Пытались, но не смогли равноценно перевести песни на осетинский.
– Вас не обделяли ролями в осетинском театре: вы играли Горацио в «Гамлете», Алешу в «На дне»… Чего Вам не хватало, что Вы решили создать первую на Северном Кавказе театральную студию «Квадрат»?
– Репертуарный театр имеет свои особенности. А я немножко скучал по импровизации, спонтанности, по студийному духу… Нам пошел навстречу обком комсомола – выделили помещение. Репетировали мы в подвале на улице Революции. До сих пор, когда прохожу мимо этого подвала, мурашки по коже. А играли на сцене Академического русского театра им. Е. Вахтангова. Поставили в «Квадрате» всего два спектакля: «Пиросмани» по пьесе Коростылева и «Театр Клары Гасуль» Мериме.
– Вы стоите у истоков создания актерского отделения на факультете искусств СОГУ. Как Вы стали педагогом?
– В 1990 году, когда я работал в осетинском театре режиссером, тогдашний министр культуры нашей республики Анатолий Дзантиев предложил мне возглавить Государственный театр для детей и юношества «Саби». Молодых артистов не хватало не только в детском театре, но и в других театрах республики. А были лихие 90-е. И возникла идея с тогдашним ректором Ахурбеком Алихановичем Магометовым о создании кафедры актерского мастерства. Я стал первым заведующим кафедрой актерского искусства. В СОГУ преподавал до 1998 года. Много было разговоров на тему, нужно ли это было делать (создавать эту кафедру), но, хочу отметить, сейчас 50% артистов в наших театрах – это выпускники СОГУ. Я ни о чем не жалею.
– А почему Вы ушли с заведования кафедрой?
– Хотелось не останавливаться в росте, быть играющим тренером, совершенствоваться в профессии, а не охранять свое место. В 1998 году я уехал в Москву на стажировку в театр имени Маяковского. Стажировался как режиссер-постановщик полтора года, а потом мне предложили работу в Министерстве культуры РФ, в международном центре. Это был совсем другой масштаб. Мне пришлось много ездить по миру. Работа моя заключалась в режиссуре Дней культуры РФ в Казахстане, Киргизии, Таджикистане, Индии и т.д. Тогда я особенно подружился с таджиками – до сих пор дружу с ними. Меня приглашали два раза на их театральный фестиваль: один раз в качестве члена жюри, а второй раз как председателя жюри. Театр их приезжал к нам на наш фестиваль «Сцена без границ».
– Но Родина вновь позвала Вас?
– Позвала. В 2005 году меня назначили художественным руководителем осетинского театра. В этой должности я был почти пять лет. Передо мной поставили непростую задачу – возродить театр. В чем я видел возрождение? В возврате к истокам. Когда приехала первая осетинская студия во главе с Тотровым, направление театра было задано: театр как носитель духовных ценностей. Наш зритель должен был расти в духовно-нравственном направлении. Конечно, театр может быть и развлекательным, но для осетинского театра главным был и должен оставаться дух романтики и героизма. Искусство лечит душу. Искусство – это медицина без лекарств. А дух, душа иногда важнее тела. Театр не должен коммерциализироваться, идти на поводу у неподготовленного зрителя. Театр должен вести зрителя за собой. Я старался, чтобы в репертуаре было как можно больше классики. Пригласил из Южной Осетии Тамерлана Дзудцова поставить «Гамлета», из Абхазии режиссера Валерия Кове поставить «Жизнь есть сон» Кальдерона. Тамерлан Сабанов поставил «Ревизора» Гоголя, Казбек Дзудтагов – «Черную бурку». Работа шла над пьесами «Фатима», «Путь – война» Владимира Гутнова, «Амран» Елбыздыко Бритаева и другими.
– У Вас какая-то страсть начинать все с нуля. Зачем Вы ушли из осетинского театра на голое место – в Беслан?
– Я всегда старался служить театру честно и чисто. Идея сама по себе была хорошей – создать в Беслане Открытый городской муниципальный театр. Но просуществовал он только два года. Потом финансирование прекратилось, и театр тоже прекратил свое существование. Надеюсь, когда-нибудь во всех городах Осетии появятся свои театры. Для меня город без театра – это не город.
– Последние семь лет Вы руководите Республиканским домом народного творчества. Вам, профессиональному актеру и режиссеру, не скучно в самодеятельности?
– Основа любого профессионального творчества – это народное творчество, фольклор. Сейчас у нас большое значение придается этому направлению. Спасибо Главе республики Вячеславу Битарову – нам передали здание ДК «Металлург». Это новый этап в развитии нашего центра. Мы проводим фестивали осетинской песни, танца, народных театров. Пропагандируем национальную музыку, язык, ремесла… В республике – настоящий хореографический бум. Двести танцевальных коллективов! Почти в каждом селе есть свой народный театр. «Не хлебом единым», как говорится…
– Спасибо за интервью. С юбилеем! Новых творческих удач!
Беседовала
Мадина ТЕЗИЕВА