В октябре Владикавказское художественное училище будет отмечать 50-летний юбилей. Чуть-чуть не дожил до него Таймураз Сергеевич Гагоев, посвятивший себя этому учебному заведению. Человек, художник, педагог, который так много дал многим поколениям студентов не только в профессиональном, но и в человеческом плане.
Своими воспоминаниями о нем с журналистом газеты «Владикавказ» делится выпускник дизайнерского факультета ВХУ 1989 года кинорежиссер Вадим Цаликов, заслуженный деятель искусств РСО-А, заведующий кафедрой режиссуры неигрового кино и телефильма в филиале ВГИКа.
– Какой эпизод из студенческой жизни с участием Таймураза Сергеевича запомнился Вам больше всего?
– Таких эпизодов было много, поскольку Таймураз Сергеевич практически вел наш курс с профилирующим предметом «композиция». Особенно запомнилось утверждение темы дипломной работы. Я для того времени выбрал серию киноплакатов к фильму Андрея Тарковского «Солярис». А точнее, триптих. Это было необычно, поскольку в основном мы разрабатывали на диплом интерьеры помещений, фойе театров, зрительных залов и кафе. И надо сказать, что до последнего момента меня терзали сомнения, утвердит ли Шеф – так мы звали Таймураза Сергеевича между собой – мою тему.
Фильм сам по себе сложен и близок к авторскому кино. И он не совсем вписывался в общую тематику дипломных работ. Кроме этого, я точно знал, что Таймураз Сергеевич до этого его не смотрел. И каково было мое удивление, когда наш директор сказал: «Ну, давай посмотрим его вместе и решим…» Помню, как судорожно искал видеомагнитофон вместе с кассетой фильма – тогда в городе все это было очень трудно достать. Тем не менее для просмотра мы подготовили аудиторию, принесли магнитофон и вытащили из учительской телевизор. Таймураз Сергеевич вместе с худсоветом, в который входили три наших педагога, словно в кинотеатре, заняли первые места. Сложность была в том, что из-за нашей технической неопытности просмотр то и дело прерывался, и я был поражен терпением нашего директора, который за все это время не сделал нам ни одного замечания. Растянувшийся показ закончился тем, что два члена худсовета откровенно дремали. Таймураз Сергеевич обвел их взглядом, потом повернулся ко мне.
Честно говоря, в этот момент я уже попрощался с темой. Директор сделал театральную паузу и коротко произнес: «Ну давай, дерзай!» Завершенный диплом был отмечен оценкой «отлично», и я рад, что тогда не подвел нашего Шефа. Иногда я думаю, что это в какой-то степени предопределило и выбор моей будущей профессии.
А другой эпизод произошел гораздо позже, когда я уже окончил ВГИК и готовился сделать небольшую работу, посвященную 30-летию нашего художественного училища. Для этого был придуман комедийный эпизод «Мафия», когда Таймураз Сергеевич, словно Дон Корлеоне, подъезжает на черном «мерседесе» к дверям училища. Мы договорились с водителем машины, подготовили реквизит – две кубинские сигары и черные очки. Но не были уверены в том, что директор училища согласится в таком виде появиться перед своим педагогическим коллективом, тем более перед студентами.
К чести Таймураза Сергеевича, он оценил наш юмор и терпеливо, три дубля подряд попыхивая сигарой, исполнил свою «звездную роль». При этом надо было видеть, как позже, когда мы показывали фильм во владикавказском Доме кино, на этот эпизод бурно реагировали и студенты, и педагоги. Ради нас, ради в чем-то рискового для его репутации эксперимента наш директор пошел на это и еще раз доказал, что он был по-настоящему творческим человеком, обладающим прекрасным чувством юмора.
– Таймураз Сергеевич ушел из жизни в юбилейный для ВХУ год. Как бы Вы охарактеризовали эпоху его директорства для ВХУ в целом?
– Думаю, это было удивительное время. По-настоящему творческое, по-настоящему живое. Как и первый директор училища Зара Тембулатовна Газданова, Таймураз Сергеевич продолжал формировать определенные традиции нашего учебного заведения. Он был достаточно строгим и педагогом, и директором. И в отношениях со студентами я не припомню даже намека на панибратство. Он был непримирим к лентяям, но всегда относился с уважением к тем, кто приходил в училище творить. Очень хорошо помню, с каким вниманием он относился к своему студенту Хетагу Цавкаеву, который каждый раз на училищных просмотрах удивлял всех своими творческими работами. В итоге он защитил диплом, собрав своими руками действующий мини-автомобиль. Атмосфера в училище была творческой, об этом можно было судить и по коллективу педагогов, которые преподавали нам тогда. Это Шалва Бедоев и Виктор Бедоев, Юрий Дзантиев и Аслан Арчегов, Казбек Хетагуров и Михаил Дзбоев, Эльбрус Саккаев и Руслан Козырев, Эльбрус Цогоев и Сослан Цаллагов. Пусть на меня не обидятся те, кого я не назвал, но это был очень сильный творческий коллектив, в который потом активно вливались бывшие студенты, окончившие престижные художественные институты, становились педагогами не только нашего училища, но и профильного отделения в СОГУ.
И опять я перечислю только некоторые имена из этого большого списка: Юрий Абисалов, Тамара Абисалова, Людмила Байцаева, Олег Басаев, Валерий Тавасиев, Сергей Цахилов и многие другие. А какого уровня в училище были вечера, на которые приходили студенты других вузов. Была даже своя небольшая театральная труппа, готовившая их.
Мы все помним, что в это время среди других художественных училищ наше училище считалось одним из ведущих по количеству выпускников, поступивших в высшие творческие вузы страны. Уверен, что и в этом есть большая заслуга Таймураза Сергеевича как организатора, директора и педагога.
– Какие из его педагогических заветов остались с Вами? Какие их них Вы применяете на практике?
– К сожалению, порой слишком поздно оцениваешь то, что дали нам педагоги. Вспоминая Таймураза Сергеевича, я могу сказать, что всегда большим талантом, как бы пафосно это ни звучало, являлось совмещение творческой деятельности с деятельностью педагогической. Наш директор этим талантом обладал. Он всегда мог найти очень точное слово для оценки твоей работы, иногда оно задевало за живое. Скажу больше, мы часто таили обиду. И до сих пор некоторые не любят вспоминать ту критику, которая звучала от Таймураза Сергеевича. Но она, повторюсь, всегда была очень точной и, как сейчас убеждаешься, в большинстве случаев справедливой. Не могу не сказать еще об одном моменте.
Наш директор, окончив Мухинское высшее художественно-промышленное училище в тогдашнем Ленинграде, мог бы в большей степени реализовать себя как дизайнер и художник. И у него были интересные творческие проекты. Но большую часть своей жизни он посвятил именно педагогике, воспитав не одно поколение талантливых художников. Думаю, что и в плане человеческом у Таймураза Сергеевича мы многому научились.
Сейчас, когда я сам веду режиссерскую мастерскую во ВГИКе, я часто вспоминаю педагогические «подходы» нашего директора и, несмотря на разность поколений и количество прошедших лет, понимаю, что они действуют.
Так уж получилось, что в последние годы мы практически не виделись с ним, но созванивались. И всегда Таймураз Сергеевич интересовался тем, что происходило в нашей жизни – жизни его «московских» выпускников. Всегда передавал приветы и сетовал на то, что не удается встретиться.
Я планировал в сентябре привезти из Москвы свои фильмы и провести их показ в Доме кино. Позвонил ему в середине августа, чтобы пригласить на эти показы. Раздался его знакомый, но очень ослабленный болезнью голос: «Надеюсь, что получится…» Тогда я еще не знал, что через три дня его не станет… Светлая ему память …
Беседовала Мадина ТЕЗИЕВА