Знаменитая чаша Уацамонга фигурирует в разных циклах Нартиады. Чаша известна под несколькими названиями: помимо Уацамонга, ее еще называют Амонга, Ацамонга, Нартамонга. В ряде сказаний она является своеобразным действующим лицом, определяющим достоинства нартов, совершивших героические поступки. Чаша сама поднимается к губам героя, но стоит на месте перед тем, кто приписал себе несуществующие подвиги или совершил неблаговидные поступки.
Вот как об этом говорится в Нартских сказаниях: «Ацамонга была чаша. Было в ней семь отметок… Нарты не выносили и не показывали свою Ацамонгу людям, стоящим ниже их; давали из нее выпить тем, кого считали себе равным. Нарты клялись своей Ацамонгой. Если они не доверяли словам кого-либо, то заставляли выпить из Ацамонга. Когда человек говорил правду, если дело его было правым, то Ацамонги напиток начинал пениться, литься через край; если же тот затевал неправое дело, напиток ничуть не поднимался». По отдельным сведениям, осушить чашу одним махом удалось нарту Хамыцу, который своими булатными усами бил всяких мерзких гадов, наполнявших ее.
Знаменитой чаши был удостоен и доблестный нарт Батрадз. Примечательно, что она стала связующим звеном трех нартовских родов: фактически хозяином чаши был представитель рода богатых скотом Бората, хранителем чаши – род жрецов Алагата, а служила она чаще всего представителям воинственного рода Ахсартаггата. Однако лишь утвердивший свое право на чашу Нарт Батрадз объединил эти три рода: будучи по крови Бората, помимо всего прочего, он стал и военачальником рода Ахсартаггата, и хранителем чаши рода Алагата. Он же осуществляет и верховную власть над нартами. Между тем и нартовское годовое собрание, называемое «пиром славы», на котором всегда задействована почетная чаша, по утверждению известного осетинского ученого Юрия Гаглоева, является не чем иным, как отголоском ежегодных победных пиров скифов, совпадающих по описанию с рассказом Геродота: «Раз в год правитель в своем округе приготовляет сосуд для смешения вина. Из этого сосуда пьют только те, кто убил врага. Те же, кому не довелось еще убить врага, не могут пить вина из этого сосуда. Для скифов это постыднее всего. Напротив, всем, кто умертвил много врагов, подносят по два кубка».
Между тем и в скифских курганах были обнаружены бронзовые чаши, что свидетельствует о их высокой роли в обрядовой жизни и, по мнению ученых, являлись символами жречества и фарна (изобилия). И здесь уместно привести скифскую легенду, согласно которой на землю скифов с неба упали три священных предмета: секира, плуг и кубок из раскаленного золота. Именно с кубком и связан обычай скифов – подносить круговую чашу самым доблестным воинам.
Давно замечено, что и осетинский обычай почетной круговой чаши сопоставим со скифским обрядом воинского пира, а также то, что осетинские чаши восходят к сарматским и аланским образцам, а сам образ волшебной чаши в Западную Европу через Карпатский бассейн занесли их ираноязычные предки. В связи с чем вполне справедливо и замечание А. Туаллагова: «Остается вспомнить о священной чаше скифов, образ которой тесно связан с идеей трехфункциональной системы и имеет широкие параллели в фольклорной традиции от Западной Европы до Монголии».
Ученые, в том числе и зарубежные, находят наиболее яркие аналогии осетинской Уацамонга и в знаменитых легендах о Короле Артуре и рыцарях Круглого стола. По предположению французского ученого Жоржа Дюмезиля, в нартовских сказаниях Уацамонга по исполняемым ею функциям сходна с чашей святого Грааля из Артурианы. И там, и здесь герои состязаются за обладание священной чашей, и там и здесь «этой чести удостаивается лишь самый безупречный герой без изъяна… В артуровской традиции Ланселоту, несмотря на его непревзойденную храбрость и воинские таланты, отказано в обладании Граалем… Так и поведение Созрыко при столкновении с Балсаговым колесом лишает героя права стать хранителем Нартамонга» (К. Скотт Литтлтон, Линда А. Малкор).
И лишь Батраз, этот рыцарь без страха и упрека, становится хозяином святыни нартов – Уацамонга, которая на пиру наполняется божественным напитком алутон. Неслучайно осетины питают к историям о почетной чаше особую любовь, ведь их предки аланы так же придавали особе значение почетной чаше в своей религиозной жизни. И, по мнению ученых, нельзя исключать и версию о том, что сведения о священной чаше Грааля были позаимствованы из неизвестного аланского источника. Ведь сохранились же сведения о влиянии алан на церковь Галлии: они являлись единственным негерманским племенем, проживавшим там, и поклонялись божеству, символом которого была чаша. Между тем чашу Грааль связывают с христианским таинством, она была привезена из Палестины на Запад, в Британию, христианизированную уже в V веке, и, согласно легенде, в чаше хранилась кровь распятого Христа. Грааль считается чашей, из которой пили вино на Тайной вечере Христос и его апостолы.
Этот священный предмет, ставший христианским символом, открывается лишь людям возвышенным, благородным, чистым душой и телом. Примечательно, что аланы, жившие в Галлии, приняли там крещение, ставшее результатом слияния, с одной стороны, аланской чаши, с другой – Креста. Известен исторический факт, что аланы Галлии были представителями знати. И география их расселения удивительным образом совпадает с картой распространения мотива Чаши и Креста. И туда, где возникает этот мотив, входит целый ряд аланских поселений, сохранившихся в топонимике даже современной Франции. Перечислим лишь некоторые из них: Аленкур – коммуна во Франции, расположена в регионе Шампань; Верхняя Марна или Аланвиль – департамент на северо-востоке Франции; Алансон – город, расположенный на северо-западе Франции, и др. Также зафиксирована высокая плотность аланских поселений к югу от Пиренеев.
Отметим, что Галлия, заселенная в прошлом аланами, сегодня включает в себя территории современной Северной Италии, Франции, Люксембурга, Бельгии, части Нидерландов, части Швейцарии. Согласно же историческим хроникам, аланы ушли в Европу в первых веках новой эры, а их массовый отток в Европу относят к 370-м годам IV века, когда там господствовали Римская империя и германские племена. А в 406 году аланы, переправившись через Рейн, вторглись в Галлию. Неудивительно, что под влиянием алан, наводнивших Галлию, по замечанию английских ученых Литтлтона и Малкор, легенды о Граале вполне могли испытать на себе влияние преданий о волшебной чаше галльских алан.
Ученые все же задались вопросом: является ли сходство между легендами о Граале и осетинским материалом следствием их параллельного развития из общей индоевропейской традиции, или же действительно имело место распространения легенд о Граале с Востока на Запад? В любом случае культ Уацамонга выходит за рамки лишь нартского эпоса осетин и в какой-то степени становится прообразом чудесной чаши и эпосов народов Запада и Восточной Евразии.
Фатима НАЙФОНОВА