В последнее время выходит очень много научной и научно-популярной литературы о происхождении народов, в том числе народа ир. Каков основной вектор научного поиска? Сегодня на этот вопрос отвечает гость нашей редакции – Асланбек Бязыров, человек широкого кругозора, публицист.
– Асланбек Александрович, по вашим публикациям видно, что вы очень много читаете специальной литературы. Что именно?
– За шесть последних лет мною изучено более 300 научных статей, диссертаций и книг более чем по десяти смежным дисциплинам.
– И что вы в них «вычитали»?
– Предположительно, наши биогенетические корни уводят нас в аспекте географии на территории современной Центральной и Восточной Турции, запада Ирана, Закавказья. В этом регионе в глубокой древности создается продвинутая технокультурная область, где переходят к земледелию, скотоводству, зарождаются металлопроизводство, строительство домов и так далее. Появляются культовые центры – протогорода.
– Как происходил переход от присваивающей к производящей экономике?
– Весь вопрос в том, что именно заставило сделать подобный переход. Например, А.Д. Зубов в своей книге «История религии» по этому поводу пишет: «…такое чувство взаимозависимости поколений не могло не отразиться и в организации жизни. Могилы предков, священные реликвии рода нужно было максимально приблизить к живым, сделать частью мира». Именно поэтому захоронения часто находят под глинобитными скамьями неолитических домов, на которых сидели и спали живые.
– То есть могилы предков должны были быть как можно ближе к дому?
– Да. Тогда или дом должен быть подвижным, или кости должны переноситься с места на место.
– Вы полагаете, что это был единственный и главный мотивирующий момент для оседания?
– Не единственный, а важно это потому, что, возможно, данная географическая область является отправной точкой нашей истории. В работе А.Р. Чочиева и А.О. Наглера «Нартиада – дописьменная история цивилизаций», изданной в 2017 году, есть ряд мотивов из нартовского эпоса, прямо указывающих на архитектуру домов в Чатал-Хююке и на одну их особенность: в частности вход в дом с крыши.
– Такие же дома строили догоны в Мали на северо-западе Африки и индейцы пуэбло на юго-западе США…
– Да, но как мы понимаем, Чатал-Хююк к нам ближе. «Далее Сырдон глубокую могилу выкопал под очагом, под основанием очага, ибо daltur – нижний камень очага». А вот ясные археологические показания по устройству очагов в Чатал-Хююке: «…у каждого очага был нижний камень, на котором, по мнению исследователей, – жарили и зерно».
– А не может быть все это случайными совпадениями? Девять тысяч лет назад не было и не могло быть сложившихся этносов. Так о каких корнях мы с вами будем говорить?
– Я скажу даже больше: и племен тоже не было. Самое большое, во что могли объединиться человеческие группы, – это два-три рода – фратрия. Что касается корней, то речь идет пока прежде всего о биогенетических. Основные гаплогруппы у осетинских мужчин – это G и J, и, по данным все той же ДНК-генеалогии, возникли они в Анатолии и Иране. То есть миграцию надо рассматривать векторально, как «юг – север». По данным антропологии (краниологии), к примеру, представители кобанской культуры – это долихоцефалы с узким лицом, что можно трактовать как средиземноморский тип… и опять – «юг – север».
– Вы вдохновлены «нетленными» трудами г-на Клесова?
– Я бы не хотел переходить на личности. Клесов – это не вся генетика. Но вот что интересно: он инициирует дискуссию, в которой рождается истина.
– А почему именно Чатал-Хююк? Откуда он взялся? Насколько я понимаю, ему должна была предшествовать какая-то эволюция…
– Археологами в пещерных комплексах Франко-Кантабрии и континентальной Греции найдены возведенные перегородки 20–25-тысячелетней давности, то есть человек уже тогда их умел возводить! В последнее время открыты Гебекли-Тепе, Халлан-Чеми, Чайоню, Джерф-эль-Ахмар, Чейк-Хассан и другие, которым, по крайней мере, около 12 тысяч лет. Так вот, по мнению Бернхарда Брозиуса, произошел социальный взрыв, вследствие чего эти протогорода, или культовые центры, ушли в небытие и на их месте появляется Чатал-Хююк. И не только. Возможно, в будущем будут подтверждены проявления социального характера и в других протогородах, но пока что доказательства приведены для одного из них – Чайоню.
– Что значит «социальный взрыв» и что имеет в виду Брозиус? Это же времена чуть ли не мезолита. В этих протогородах уже тогда была социальная иерархия и бедные свергли богатых?
– В Чайоню есть свидетельства социальной стратифицированности, «жестко организованном обществе путем открытого террора» с помощью человеческих жертвоприношений. В храмах всех слоев проливались целые потоки крови. Анализ на гемоглобин подтвердил, что речь идет о человеческой крови.
– А какое может быть объяснение такой жесткой организации?
– Могу выдвинуть одно предположение. Эти города были расположены, если смотреть на карту, в узкой полосе, так сказать, зажаты между горами и морем. В то время горы были под ледниками. Покровным оледенением были охвачены не только северные районы, но и горные системы Пиреней, Альп, Кавказа, Карпат и самой Турции (Малой Азии), возможно, не в той степени, как другие, но тем не менее.
– То есть биоресурсы здесь были весьма ограничены?
– Да. Такие массовые жертвоприношения решали, на мой взгляд, кроме задачи умилостивить хозяев неба, еще и другой вопрос – регулирование численности охотников на и так бедных биоресурсами охотничьих угодьях. Вспомним майя. Их урожай зависел от дождей. Тоже много человеческих жертвоприношений. Возможно, такое же предреволюционное состояние у них было прервано конкистадорами.
– Как я понимаю, в результате этой «революции» был создан Чатал-Хююк, но уже с иной социальной структурой?
– Карл Попер в своем труде «Открытое общество и его враги», транслируя идеи Платона, писал про «государство, свободное от пороков… совершенное государство – это государство Золотого века, не знающее изменений». Откуда такие мысли? Не оттуда ли?
Вера в предков заставила охотников и собирателей приостановиться, а остановившись, «прописавшись» на новой родине, более рационально использовать ее ресурсы, поэтому понадобились иные покровители… Вообще-то, это обычная практика ротации богов, святых, растянутая во времени.
– О каком временном отрезке идет речь?
– Чатал-Хююк просуществовал с 7300 по 6100 г. до н. э., есть мнение, что до 5600-го, а то и до 5400 г. до н. э. Это с VIII до VI тысячелетия до н. э. А.Чочиев приводит термины, личные имена, например Хамыц – Гамас – достигающий силы воина, и, что самое главное, опирается на этимологические разработки В.И. Абаева.
– Если принять во внимание тот факт, что индоевропейцы появились гораздо позже этих дат, а начало идеологии он увязывает с Чатал-Хююком, то какой язык применялся протогорожанами?
– Ну, во-первых, Чочиев привел две-три параллели, связанные с Чатал-Хююком. Это всего лишь говорит о полном совпадении мотива с реальностью, например, в архитектуре, но не в языке. Во-вторых – это не индоевропейцы, а род ностратической макросемьи. В конце плейстоцена они вынуждены были начать свое движение, «преследуемые» надвигающимися после долгой передышки холодами Валдайского оледенения (поздний дриас 10730–9700 гг. до н. э.) от севера Центральной Европы на юг, юго-восток и восток. Так вот, западная ветвь миграции прошла через Карпаты, Балканы в Малую Азию, а оттуда – в сторону Иордании, где они оказались в VIII тысячелетии до н. э. и следы их были обнаружены археологами (тахунийская архитектура), то есть это путешествие заняло у них по времени 2–2,5 тысячи лет. Все дело в том, что и в Чатал-Хююке их следы тоже четко прослеживаются, но это абсолютно не значит, что строителями были они. Кстати, они шли не только югом Турции, но и по северным районам, и мы их видим в лице картвельской языковой семьи – они огибали с двух сторон горную систему Малой Азии.
Ностраты шли из тех районов, где не было опыта возведения стен из камня: строили углубленные в землю шалаши, применяли технологию каркасного строительства жилищ. Конечно, у них было преимущество в военном отношении. Разумеется, они могли как-то повлиять на социальную составляющую, но археология этого не подтверждает. Да и количественные показатели были далеко не в их пользу.
– То есть на языковую ситуацию они не повлияли?
– Допускаю небольшое влияние, но не более того. Более сильное могли оказать представители сино-кавказской макросемьи, которые в то же время двигались с востока, примерно из района Загроса.
– То есть протохаттский допускается?
– Тоже вряд ли. У лингвистов вызывает сомнение, что хаттский входит в состав сино-кавказской макросемьи.
– А что по антропологии и тех и других?
– Ввиду отсутствия большого количества материала для исследования можно говорить о предварительных результатах: представителями и той и другой стороны были долихоцефалы с более-менее узким лицом.
– Итак, перед нами две версии «доставки» информации об архитектуре Чатал-Хююка на Кавказ?
– Примерно так. Это время, когда земледельцы шли из Малой Азии не только в западном, но и в восточном направлении, примерно в 7–6 тыс. до н. э., и такое движение археологически подтверждается. Образование на Северном Кавказе в его западной и центральной частях протомайкопской культуры, возможно, и есть локальное объединение, которое может претендовать на роль носителя первоидеологии нартовского эпоса как бы в виде эстафетного продолжения. Примерно такое же наблюдается и на балканском направлении, то есть идет процесс циркумпонтийского охвата.
Первоначально в данных областях наблюдается относительно мирное развитие событий, соответствующее пацифистским чатал-хююкским настроениям. Все усложняется после Черноморского потопа середины 6 тыс. до н. э. Прорыв и образование Босфора создал природный катаклизм. А. Чочиев находит «следы» данного события в эпосе, им приведен соответствующий мотив. Разумеется, это вызвало миграционную активность и конфликтность, как следствие – передела сфер влияния у местного циркумпонтийского населения. С этого момента начинается эра масштабных столкновений и войн.
Гендерный раздел в специализации во времена присваивающей экономики (мужчина – охотник, женщина – собиратель) имеют свое продолжение в производящей, но до поры до времени, а именно до того момента, когда совершается переход от палки-копалки к сохе. Данный факт способствовал усилению роли мужчины в сельскохозяйственном производстве. Классическим примером может служить пространство степей от Днепра до Волги.
Развивается металлургия в Балкано-Карпатском регионе, а также в Восточной Анатолии и Западном Иране. Усиление военной составляющей производящей экономики повышает потребность в оружии, особенно у пастушьих племен.
Таким образом, создается центр силы от Предкавказья до Днепра и Волги.
Увеличение прибавочного продукта дает возможность выделения элит в обеих формах производства. У скотоводов степи появляются военные вожди, и, собственно, с этого времени начинается распространение индоевропейских языков и соответствующих идеологических систем.
– Индоевропейская атрибуция скотоводческих племен Северного Причерноморья, Прикаспия и отчасти Предкавказья – это то продвижение ностратической волны на юго-восток, о которой вы говорили?
– Да, разумеется, они не с Малой Азии.
– Но если это так, то откуда у них идеология Чатал-Хююка?
– Я же говорил о протохаттском продвижении, и оно огибало Черное море как с востока, так и с запада, и это не совсем уже чатал-хююкская мирная идеология – это нечто новое, не связанное с первоисточниками. Трансформация произошла параллельно с образованием у скотоводов иерархии вождей.
– Давайте подробнее поговорим об этом в нашей следующей беседе.
– Давайте.
Беседовала Мадина ТЕЗИЕВА