В обиходе осетин староосетинское название волка «уæрхæг» заменено словом «бирæгъ». Согласно сказаниям, родоначальника нартов звали Уархаг. У него было два сына-близнеца Ахсар и Ахсартаг, которые, охраняя чудесную яблоню нартов, ранили голубку, похитительницу плодов с этого дерева. Преследуя птицу, Ахсартаг оказался в подводном царстве.
Голубка обернулась красавицей Дзерассой, дочерью владыки вод Донбеттыра. Ахсартаг исцелил Дзерассу и женился на ней. По пути домой Ахсартаг из ревности убивает своего брата, а затем и себя. Беременная Дзерасса вернулась в подводное царство к отцу и родила близнецов Урызмага и Хамыца. Когда братья подросли, они разыскали деда Уархага и женили его на своей матери Дзерассе. Так было положено начало нартовскому роду Ахсартаговых.
Скифолог А.И. Иванчик отмечает, что в фольклоре и верованиях осетин слово «балц» (поход) также связано с волком, и участников похода, объединенных в военный отряд, называют «къуар», «къорд» (стая). Известный осетинский ученый Феликс Гутнов отметил: «Балц» – общее название похода в осетинском языке, наиболее древнее значение – «военная экспедиция», «поездка за добычей». Восходит к древнеиранскому «barti» – «поездка верхом». В ближайшей связи со словом «балц» находится слово «бал» – «военная партия». Так именовалась группа воинов, отправлявшихся в совместное предприятие. Каждый из участников такого похода назывался «æмбал» – «товарищ по походу». Специальный термин существовал для обозначения предводителя похода – «балхон», его этимологическое значение – «созывающий (хон) партию или группу (бал)» – указывает на то, что во главе отряда, как правило, становился инициатор похода. Примечательно, что слово «балц» у осетин из всех животных применимо лишь по отношению к волкам. Эти хищники держатся одной стаей. Неслучайно у осетин говорили: «бирæгъты бал (стая волков)» и «баллон бирæгъ».
Ученые обратили внимание и на скифо-сарматские истоки культа волка у осетин. Так, ученый в области этнографии и культуры народов Кавказа Ю.Ю. Карпов отметил, что у древних иранцев и скифов члены мужского сообщества именовались двуногими волками-псами.
Отметим также, что один из первых скифских царей носил имя Уархаг (в греческой передаче – Аргот). Обращает на себя внимание и другой любопытный факт, связанный с тотемическим мифом о происхождении нартовского племени от волка, положенный в основу сказания об Ахсаре и Ахсартаге, аналогичного легенде о Ромуле и Реме. Путем сравнительного анализа двух легенд о происхождении нартов и римлян, В.И. Абаев отметил общность мотивов близнецов, их происхождение от волчицы и эпизод братоубийства (Ромул убивает Рема). Ученый пишет: «Такая близость имеет, возможно… исторический смысл. Она может восходить к тем далеким временам, когда предки латинян и скифы контактировали на рубеже Средней и Восточной Европы…» А прибегнув к лингвистическому анализу, он установил, что имя родоначальника нартов Уархаг есть староосетинское слово «уæрхæг» (древнеиранское «varka»). Но в какую-то отдаленную эпоху древнеосетинским обществом, для которого волк являлся тотемом, был наложен запрет на слово «уæрхæг», и оно было вытеснено заимствованным словом «бирæгъ» (от хотаносакского «birgga»).
В осетинском фольклоре волки – верные стражи владыки загробного мира Барастыра. Кроме того, волк имеет тотемическо-культовое значение. Нартовский герой Саууай вскормлен волками. Нарт Сослан становится неуязвимым после купания в волчьем молоке. Урызмаг обладает способностью превращаться в пса и вместе с волками совершает нападения на овечьи отары. Нарты и волки находятся в дружеских отношениях. В нартовском эпосе волк считается грозой темных сил.
Однако тотемная роль волка выходит за эпические рамки и прослеживается в обычном праве осетин, когда сильнейшим средством обнаружить виновного в краже было заставить его перешагнуть через зажженную сухую волчью жилу. «При пропажах и кражах движимого имущества, по преимуществу же мелких женских вещей, подозреваемому назначалась потерпевшим лицом присяга – перепрыгивание через зажженную волчью жилу». Брали высушенную волчью жилу, зажигали и клали в небольшую яму, потом прикрывали землей, чтобы могла дымиться. Подозреваемый должен был перепрыгнуть через нее. Если он был виновен в похищении вещи и тем не менее прыгал через волчью жилу, он должен был сделаться калекой.
В осетинской демонологии широко представлен образ женщины-оборотня, принимавшей облик волка. Она в урочное время бежала к мельнице, проходила там по желобу и выбегала из мельницы уже в образе волка. В таком обличье проникала в хлев и пускала кровь скотине, но при этом не съедала ее.
В осетинском пантеоне волк имеет и своего покровителя – Тутыра. Это одно из главных божеств, покровитель людей, ворующих скот, хозяин волков. Повелитель волков Тутыр в нартовском эпосе иногда исполняет некоторые обязанности Курдалагона. В образе небесного кузнеца исследователи также прослеживают волчьи мотивы. Так, на связь культа волка с кузнечным делом обратил внимание В.И. Абаев. Он предложил следующее объяснение этого явления: «Покровитель огня и кузнечного дела получил имя своего предшественника, тотемного «бога» волка, так как культ огня и кузнечного дела связан преемственно с культом волка». Существует определенная взаимосвязь между Тутыром и Курдалагоном, последний иногда передавал Тутыру волшебный меч, приносящий победу. Существовало поверье, что Тутыр и его волки владели человеческой речью.
О бытовании древнего тотемического культа волка у осетин свидетельствует фамилия Бираговых. «Так, члены рода Бираговых (в русской этимологии Волковы) из с. Бираговых Зругского ущелья поклонялись волку, которого они чествовали три дня в году» (История СОАССР. Т. 1. 1987. С. 257). У представителей этой фамилии существовал запрет на убийство или оскорбление волка. Примечательно, что и род Бекуровых из с. Ногкау ежегодно в августе справлял праздник в честь волка. Осетины в колыбельных песнях желали детям иметь волчье сердце и волчью храбрость. «Остатки культа тотема волка на протяжении длительного времени сохранялись в быту осетин. Чтобы оградить больного от чертей и других злых сил, считалось достаточным обрядить его в волчьи шкуры» (ЭОН. Т. 1. 2022. С. 286). В качестве оберега служил образ волка, используемый на конской узде, а также зубы и когти хищника, которые носили в качестве амулета. Отметим, что «вера в тотем, именования родов по тотему, различные табу на тотемы, допущение возможности перевоплощения людей в животных были сильны в сознании осетин» (История СОАССР. Т. 1. 1987. С. 258).
А в память о былом братстве с таким суровым хищником, как волк, осетины отбрасывали в сторону кусок мяса жертвенного животного («бирæгъы хай») и для волка.
Фатима НАЙФОНОВА