На часах примерно семь часов, солнце уже показалось из-за горизонта, за окном петухи извещают о наступлении утра, а утренняя роса все еще каплями стекает по листьям, в такое время даже сорняк выглядит необыкновенно красиво. Молодой человек восемнадцати лет по имени Виталик спит, ему нет дела до петухов, до утра, вообще до кого бы то ни было, он вчера гулял, да так, что слышала вся деревня. Но к Виталику мы еще вернемся.
Примерно через несколько домов в своей кровати спал еще один молодой человек. Он не гулял, ведь ему всего четырнадцать лет – не положено еще по возрасту, но прекрасно слышал, как гулял Виталик. Его кровать располагалась напротив окна, и утро наступало для него лишь тогда, когда солнечные лучи, медленно подобравшись к окну, прорывались в комнату, заливая светом его лицо. Тогда можно было считать, что он проснулся вовремя. Но пока что солнце еще не добралось до лица мальчика, а значит, он спал и видел, как и должно быть, свой самый яркий и крепкий сон. Спал и видел, пока не ощутил эту пронизывающую боль в бедрах, которая бывает только после удара. И вместо прекрасных видов, рисующихся подсознанием, он увидел лицо бабушки, стоявшей над ним и державшей костыль наготове для контрольного удара.
– Это чье?
Оказалось, что бабушку уже несколько дней тревожил один вопрос: что такого носит внук в кармане своей куртки, что даже не дает ее постирать? И в это утро она таки решилась это узнать. То, что она нашла, стало неприятным сюрпризом как для нее, так и для меня. Как вы понимаете, дальше история рассказывается обо мне и от моего лица.
Это была пачка дешевых сигарет с фильтром. Бюджет был небольшой, так что покупали что придется.
– Я тебя спрашиваю, чье это?!
– Это не мое, – выпалил я почти немедленно.
В доме проживали мои дядя, брат, его сын и жена моего дяди. Все сразу же переполошились. Дом ожил. Думали, что воры залезли. Первым на помощь пришел дядя.
– Что случилось?
– Я сегодня залезла к нему в карман. И смотри, что там нашла! Сигареты! – проворчала на сына. Кажется, тот тоже испугался.
– Это твое? – спросил он меня.
Я все еще был обескуражен сложившейся ситуацией и не мог говорить связно.
– Нет.
– Вот видишь, это не его. Успокойся. А чье тогда?
Я не сказал ни слова, просто мне и сказать было нечего.
– К тому же закладывать друзей как-то нехорошо, – подумал я.
Мне казалось, что сейчас все как-нибудь успокоится и все вместе скажут, что курить вредно, гордо выкинем пачку в мусор и начнем день с хорошей, хотя и слегка подпорченной ноты. Но чего я точно не ожидал, так это того, что в следующие три минуты бабушка надела свой любимый шерстяной жилет и отправилась к моему соседу, с которым я и проводил все свое время, пока был в гостях у бабушки. Она кричала, свистела, пыхтела от тяжести душевной и нагрузки физической, ведь, по сути, это был спринт для нее.
Я выбежал за ней. Сложно передать те эмоции, которые я испытывал в этот момент, но хорошо помню, что стыд и волнение были на самом деле. Окно открыла мать соседа.
– Люба! Ты посмотри, что я нашла у внука в кармане. Это твоего сына дело. Он виноват в этом.
Та опешила, но поспешила ответить выпадом на выпад.
– Не может быть! А почему тогда они у твоего внука в кармане?
– Потому что твой сын дал ему их, чтобы ты их не нашла!
Соседка замерла в полном исступлении. Придя в себя, она пообещала бабушке, что разберется с сыном, и вообще нам с ним не стоит общаться. Правда, пока он спит. На этом и закончился их диалог. Но бабушке было мало. Убедившись, что я все еще не признаюсь, она направилась в конец улицы, где и проживал Виталик, о котором я говорил в самом начале. Дело в том, что Виталик был самым известным курильщиком в округе. И это знали все, а он и не скрывал. Известность пришла к нему, когда однажды за этим неблагопристойным делом его поймал с поличным отец и заставил скурить за один раз всю пачку сигарет, которая у него была, надеясь, что после такого сын вряд ли еще захочет покурить. Пару дней он правда не курил, где-то даже неприятно дышать этим омерзительным запахом, но прежде всего грустно ему было, что он не хочет. Но когда прошла пара дней, он почувствовал прилив ниоткуда-то взявшихся сил, вышел во двор, когда курил его отец, попросил сигарету, мол, у меня с собой нет, и закурил. С тех пор все в селе знали, что только Виталику было позволено курить рядом с отцом. Заслужил. А может, выстрадал. Но заслужил.
Пока бабушка ковыляла к дому Виталика, я бежал со всех ног – предупредить об опасности и заодно обещать пачку дорогих сигарет за услугу. Окно он открыл быстро, хотя и было видно, что спал.
– Виталик, я знаю, мы не друзья, и я ничего не говорил, но…
– О чем говорил? – лениво произнес он.
– Бабушка нашла пачку сигарет и идет к тебе, чтобы узнать, твои это или нет. Скажи, пожалуйста, что твои – и с меня пачка настоящих сигарет.
Окно закрылось.
Все потеряно! Кончено! – думал я.
Бабушка к тому времени подошла. Виталик вышел. Не успел он поздороваться толком, как бабушка перешла в наступление.
– Я знаю, это твои сигареты, и не стыдно тебе давать их детям?! – проговорила она возмущенно.
– Согласен, со всем согласен, баб Дуся. Он попросил пачку на день, и я дал с условием, что сегодня заберу, – опять также лениво и со спокойствием, какое бывает у человека, который все еще спит, произнес он.
– Забери! И больше не давай эту гадость моему внуку!
– Хорошо! Больше не буду.
– Всего хорошего, – спокойно проговорила бабушка, развернулась и медленно, но с чувством выполненного долга пошла домой. А Виталик вернулся в постель, думая о том, как же все-таки хорошо, что он рано проснулся, главное, решил такое плевое дело, а вечером его ждет новенькая пачка дорогих сигарет.
Георгий ГАГИЕВ (ГАГИТЭ)